«Святой и таинственный»
Часть 4

«Своим товарищам, паломникам Святой Горы,посвящаю. »


Сегодня мы публикуем заключительную часть увлекательного рассказа о паломничестве прихожан и священнослужителей нашего храма на Святую гору Афон. Завтра вашему вниманию мы предоставим Фильм снатый на Святой горе Афон нашими паломниками! Также будет опубликован небольшой фотоотчет, где вы сможете увидеть знакомые вам лица,а также полюбоваться красивыми пейзажами Святой Горы. Паломническая поездка была организована настоятелем храма апостола Андрея Первозванного, протоиереем Константином Осацким, в октябре 2013 года. За предоставленный материал редакция сайта выражает большую благодарность директору православной гимназии Дегтяреву Евгению Евгеньевичу.


X.


            С утра пораньше лесистым ущельем двинулись к побережью. Идти недалеко, по карте всего пять километров -  полтора часа хода, но, как только «выскочили» на побережье, с разнокалиберными камнями под ногами, так сразу сказался весь накопившийся «багаж» впечатлений и чисто мускульная усталость.

     Тяжеловато.


      В целом и общем, к финишу бредём, как говорится  «изрядно ощипанные, но не побеждённые». Разрушение моего очередного стереотипа  чуть не произошло прямо у моря, под вековыми соснами. Сначала странный, не свойственный Горе, запах, поразил наше обоняние.


     Ну, никак не совмещалось это «амбре»  с благодатной «картинкой» Афона. Но ещё больше поразили нас звуки!

     Свиноферма(!).

     Причём диких свиней.

     Волосатых.

     Зачем они здесь при известном монашеском рационе питания?

     Непонятно.


     Маленькие детки-свинки радостно бросились к нам, глазеющим, в надежде разжиться  чем-нибудь съестным, но встреча была более чем неожиданной и мы,  оказались не готовыми  к ней.

    Ор поднялся неописуемый.


    Но подошёл здоровенный папа-хряк, коротко хрюкнув – извинившись,  за бесцеремонный приплод, быстро навёл порядок.

     Так это вольер!

     Как в зоопарке.


     Никакая это ни свиноферма, наконец-то дошло до меня.     А, я уже было вообразил…, но, как гласит молва «каждый судит о других в меру своей собственной испорченности».


    К вопросу о фауне. Местная экосистема более устойчива и поддерживается монахами естественным образом (вообще не употребляют мяса, только немного рыбы) в отличие от материка, где экология оставляет желать лучшего. Многое зверьё находит здесь убежище, поскольку полуостров связан с материком и никакие границы для них не преграда.  Встречаются и крупные  животные: шакалы, лисицы, рысь, дикий кабан и уникальный для средиземноморья тюлень-монах, который размножается только здесь.


     Пережёвывая лёгкое  потрясение от встречи с меньшими и дикими братьями нашими, прыгая с камня на камень, а то и выгребая по щиколотку в прибрежной гальке, думалось мне о том, с каким удовольствием рассматриваются по телевизору, или, как бывало здесь, с борта парома, «весело и бодро»  идущие  у береговой кромки или козьими тропами цепочки туристов-альпинистов-паломников. И,  чего стоит эта бодрость на самом деле.


     Наконец, за очередным ландшафтным «изгибом» показался монастырь, в средневековый облик которого явно не вписывался  высоченный строительный кран, - нередкая картина на современном Афоне.

     Дохиар.

     Метрах в пятидесяти от моря.

     Очень красивый. Очень ухоженный. Весь в пальмах и другой средиземноморской флоре.

     Нас сразу же отвели в архондарик на «собеседование».


     Пока ждали, я, поражённый местными красотами, раздумывал, - это ж,  какой строгости устав должен быть у монастыря, чтобы «нивелировать» потрясающие эти красоты с монашеской аскезой. Как  дистанцироваться  иноческой  душе,   от вещных, плотских, со всех сторон фонтаном бьющих прелестей  Эгейского моря, чудесной природы и комфортной среды обитания  «цивилизованного» монастыря.  Поток «мыслей моих скакунов» прервал монах с сурово-пронзительным взглядом, озвучивший  некоторые монастырские правила.  Архондарик предупредил, что в  местный устав не вписывается наш товарищ, с неуставными, длинными волосами (кто не знает, в монастыре, как в военном гарнизоне, «всё должно быть по уставу»).

     «Вы монах», спросили его.

     «Нет»

     «Тогда, мы не можем Вас принять»…


       На паломнических сайтах много «инструкций» о посещении Афона со всякого рода предупреждениями, в частности: «…одежда паломника должна быть не вызывающей, а благообразной. Не допускаются паломники в шортах, а в некоторых монастырях и в рубашках с короткими рукавами. Запрещено курение на территории монастырей, купание в море, загорание на солнце, песни и светская музыка, мясная пища и т.п.» Но про волосы – ни слова.

     Так что, «в чужой монастырь со своим уставом…»

     К  тому же, обитель может разместить только четверых паломников.


     В получасе ходьбы, здесь же на побережье, расположен монастырь  Ксенофонт. Разделившись, (я, с троими товарищами оставались в Дохиаре) на «последнем издыхании» пошли определять остальную команду на постой.

      Сосед оказался ещё краше.


      Построенный в десятом веке, Ксенофонт выглядит моложе… лет на девятьсот девяносто пять. Великолепная архитектура старинных зданий православного средиземноморья,  бережно сохранённая  и заботливо отреставрированная, перемежалась с  богатой отделкой новостроя «под старину».  Во внутреннем дворике, искусно отделанные резьбой, райские беседки. Бассейн с золотыми рыбками.  Внутри гостиницы мраморные полы, отличная, дорогого дерева, мебель современные средства связи и  отличная сантехника.

    Всё замечательно органично.

    Всё, до евроцента,  вложено куда надо.


    Но дай, Господи, обители и её насельникам противостоять соблазну европейского комфорта, который, превращаясь в самоцель, ведёт к погибели души (по приезду домой посмотрел в интернете фильм Юрия Воробьевского об Афоне, который высказал созвучные с моими ощущениями мысли).


    Разместили всех быстро и без претензий,  а мы, перед выходом «домой»  прошли по монастырю.

     Жарко.

     Вокруг ни души, все на работах.


     В соборном храме монастыря во имя Святого Георгия хранятся Чудотворные  иконы, в том числе широко известные  у нас - Икона Богородицы Одигитрия (Путеводительница)  и икона Преображения Господня. А среди  святынь,   мощи - святого Модеста, Иакова Персянина, священномученика Харалампия, великомученика Пантелеимона, мученицы Параскевы и, наконец, святой Марины.

    Святой Марины!

    Ангел Хранитель моей мамы.

    Начал искать мощи святой, но храмы закрыты до вечерней службы.


     Попросил, остающегося на ночлег, иеромонаха отца Феодосия приложить купленный загодя для матушки моей Марины браслетик и приложить к мощам святой.

      На выходе из монастыря  сорвал на память, почти созревший, плод с мандаринового дерева.

     Каюсь.

     Но, зато, у меня дома перед иконами, лежит потемневшая и уже высохшая, мандаринка со Святой Горы.

     Теперь декабрь.

     За окном,  снег.

     А  в душе, благодатная афонская осень…

                                                   

XI.

 

      В полдень с тремя другими постояльцами я вернулся в Дохиар.


      В переводе с греческого, дохиар, -  келарев, т.е. обитель основана  келарем (заведующим монастырской трапезой, кухней) лавры святого Афанасия, Иегумном Евфимием. Таким образом,  эти постройки чуть  моложе Великой Лавры. Не первый раз поражаюсь, какими  великими трудами безымянных  монахов – строилось, восстанавливалось после набегов, пожаров и природных катаклизмов, наконец,  содержалось, - всё это дошедшее до нас чудо,  - Афонские монастыри!


     С какой любовью возделывается эта «нива». Здесь даже камни цветут. В буквальном смысле: такое разнообразие флоры, такое соцветье, такое благоухание можно встретить только… в других монастырях. Например, на Святой земле, по дороге в Иерусалим,  я наблюдал подобное. И на Елеонской горе. И хотя флористика, не забота монахов, а моление и только моление, за всех за нас грешных, за весь мир, монастыри расцветают невероятными красками и ароматами от истинной, всепоглощающей Божьей любви, которая, из поколения в поколение «генерируется» сердцами и душами иноков. А там где любовь, там и красота…


     Одна из главных святынь монастыря Дохиар икона Божией Матери  "Горгоийку" «Скоропослушница», любимейшая греками и афонитами,  находится недалеко от трапезной, в специально построенной для неё часовне. По преданию, один из монахов, за небрежное отношение к святыне был поражён слепотой,  и только после глубокого покаяния зрение к нему полностью вернулось. Вернулось по молитвам его и всей братии молившейся за него, - очень скоро. Отсюда и именование образа Богородицы «Скоропослушница». Осталось в памяти и имя этого персонажа афонской истории – келарь Нил, ставший, впоследствии  игуменом этого монастыря. Случилось всё  9 ноября 1664 года.


     Не могу не поведать и о соборном храме обители, построенном в XVI веке, чья предыстория насколько дикая, настолько и правдивая.  Для завершения строительства монастыря не хватало средств,  и одному юному послушнику было явление Царицы Небесной, которая указала место зарытого клада. Причём   сокровища находились достаточно далеко, за проливом, на землях монастыря – острове Лонгосе.  Мальчик с двумя иноками вырыл клад, но последние, соблазненные дьяволом, по дороге назад решили избавиться от ребёнка и завладеть драгоценностями. Решили утопить его,  привязав к шее камень. Но, святые Архангелы не дали совершиться ужасному,  и мальчишка чудесным образом был перенесён ими в Дохиар. Преступление было раскрыто,  и нечестивцев постигла заслуженная кара.   С тех пор, в соборе как святыня хранится этот камень, а, свидетель трагедии, повзрослев, стал игуменом монастыря Дохиар под именем Варнава.


      Не перечисляя всех (прочитать о них можно  в интернете), замечу, что в монастыре хранятся частицы мощей, почитаемых во всём христианском мире, двадцати семи святых.


      Иконки «Скопопослушницы»,  во множестве были приобретены мною в местной лавке для подарков домой, особенно женщинам, не могущим сюда попасть: родным, близким и сотрудницам. В последний вечер на Афоне и предстоящую ночь у нас плотный молитвенный «график» и надо всё успеть. Здесь всё начинается с полунощницы, затем идёт утреня, после которой часы и литургия, которая заканчивается около семи часов утра.

     В бодром состоянии духа отстояли вечернюю службу.


      Почти в идиллическом настроении и с легким сердцем (после келейного правила и  исповеди отцу Михаилу), я в числе других уже матёрых  «паловников»  завалился, перед поздней (или ранней) службой, несколько часов поспать, не предполагая, какие искушения ждут меня в последнюю ночь на Афоне.


      В два часа ночи, теперь уже привычно, а потому легко встал и после короткого моциона уже стоял в  соборном храме в честь Архангелов.

     И началось.


     Сон начал «морить» меня чуть ли не с первых слов молитвы.  Если кто-то боролся с ним, тот знает, что это за мука. При полном осознании того, что спать, да ещё в последнюю на Афоне службу нельзя не при каких обстоятельствах, - ты совершенно не в состоянии противостоять сну. Веки, физиологически ощущаемо, наливаются свинцом. Безвольно расслабляются мышцы всего тела. Постепенно слова монашеской молитвы теряют форму, а затем и содержание, смысл, слова перестают быть словами, становятся бесформенными  мягкими комками хаотично-броуново  толкающимися в черепной коробке. Все мысли, всё напряжение духовных сил брошено было на то, чтобы не потерять ускользающую нить сознания.

      Притом, что минуту назад чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся.

     Притом, что прекрасно понимаешь, чьи это козни.

     Притом, что с ужасом осознаёшь беспомощность твоей молитвы-мольбы.


     Минуты растягиваются в вечность и в этой вечности,  много раз огромным усилием воли возвращаешься к действительности, и вновь проваливаешься в дремоту.  Служба тянется бесконечно долго,  и нет ей конца и края. «Сморило в сон» этимологически обозначает «привести в полное изнеможение».

     Изнеможение! Не шахтёр, не подводник и не космонавт ведь…


     Наконец, служба закончилась… и продолжилась, уже Божественная литургия  в маленькой часовне у входа в монастырь. Здесь находится ещё одна почитаемая афонитами Богородичная икона именуемая    «Горгоиписуса». В тепле часовенки муки со сном только усугубились, но добавились и другие, - духота, от множества молящихся монахов и паломников.  Сердце моё забеспокоилось и затрепыхалось, пришлось выйти посидеть «обдуться» утренним  морским бризом  на большую веранду, где уже находилось десятка полтора молящихся.  Свежий октябрьский воздух, на какое-то время привёл меня в чувство, но умостившись на удобный приступочек и опершись на стену, с неистовой силой я вновь испытал «припадки» сильнейшего сна. С трудом «продирая» глаза, увидел, что большинство моих соседей сосредоточенно… дремлют.

     Господи!

     Значит, не я один грешник испытываю эти муки.

     От мыслей этих глупых стало немного легче…


     Более тяжёлой службы,  я не  могу припомнить в своём уже кое-каком опыте, хотя, по моим подсчётам за последние двенадцать часов пребывания в Дохиаре, мы  в молитвах провели в общей  сложности семь часов.

    Это Святая Гора.


     За неделю афонской  «обыденной повседневности» я, насмотревшись на местные регламенты и уставы, поднаторев в службах,  пожив, почти монастырской жизнью -  почувствовал себя, чуть ли не героем, покорившим Эверест. В духовном смысле афонские вершины несоизмеримо выше, и до них мне  не  добраться никогда, но, вот,  во истребление гордыни и был преподан  урок о немощах.


      По приезду домой, пересматривая почти две тысячи фотографий и несколько часов видео, понимаю,  каким несметным сокровищем обладаю.

      Оно не девальвируются.

      Не зависит от курсов монет.

      Оно навсегда.


      Не хочется резонёрствовать, но  волнует то, что испросив разрешение на съёмки у духовника, не испрашивал его в каждом монастыре или ските, хотя кроме Вотапедского монаха, никто не делал мне замечания. Не растаскиваем ли мы мирскими нашими стремлениями (пусть и благими) по камушкам, не нам принадлежащими святыни? Не нарушаем ли шаткое равновесие, духовную гармонию,  наконец, порядок святой обители.

    Нарушаем и разрушаем.


     Если  превращаемся в тех посетителей Горы, которые,  по словам Паисия Святогорца, передают свои впечатления и переживания в экзальтированном, чрезвычайно преувеличенном виде. Хотя эмоциональный фон восприятия Афона свойственен и мирским, и монашествующим паломникам. В общем,  не хотелось бы походить на «духовного туриста», но читателю виднее…

     Что касается съёмок…


      Георгий Юдин  в своём фильме «Святой  таинственный Афон»,  рассказал о том,  как объясняют запрет съёмок сами монахи. На  Горе столько святого, чудесного и невидимого мирскому глазу, что снимая, можно, даже нехотя, перенести в современный суетный и бездуховный мир вещи «горнего»,  не нашего, -  «дольнего» мира, и опошлить их. Сам автор, без благословления настоятеля Иверской обители снял «с улицы» часовню, где хранится святыня Иверская Божья Матерь. По приезде домой, разглядывая снимок  на компьютере,  увидел, что он размазан, как будто  снят  в движении (точь в точь, как произошло с моими снимками на Голгофе, когда, я, бестолковый, вообще не испрашивал ни у кого разрешения). Мало того, «размытое»  фото было  рассечено сверху вниз  красной молниеподобной полосой,  в конце которой находилась белая капля с мутным изображение чего-то. Увеличив объект, потрясённый писатель увидел маленького белого Ангела, стоящего на коленях, с предупреждающе-ограждающим жестом поднятых рук. Хозяин снимка стал звать с кухни жену, чтобы показать  чудо, но фото «растаяло» у него на глазах.

      Это было свидетельство только для него…


       И последнее по теме. Русский Свято-Пантелеймонов монастырь в начале XX-го века славился своей благотворительностью и раздачей обильной милостыни. В Протате, верховном административном органе Афона решили, что это отвлекает монахов от главного дела, - молитвы.

     И всё запретили.


     Отец настоятель, подчиняясь воле руководства,  назначил последний день подаяний, - 21 августа/3 сентября 1903 года, попросив инока Гавриила запечатлеть этот акт на редкий, тогда ещё,  фотографический аппарат. Проявили стеклянную пластину и … 

     Вот сидит, узнаваемый монах, раздающий милостыню.

     Вот череда нищих, выстроившаяся за подаянием.

     И рыдающая женщина, отходящая от инока.

     Вся в огне.

     Богородица!


     Подделать  это технически не возможно. Теперь этот снимок висит в алтаре соборного храма, а оригинал свято хранится в канцелярии монастыря. Увеличенная копия (для сомневающихся),  на стене храма. Как написано в «Путеводителе»: «в воспоминание сего чуда в монастыре написана икона - «Образ Божией Матери Светописанный», составлена праздничная служба, которая через сто лет введена в обиход монастырского богослужения».

     Кто не верит, приглашаю на сайт монастыря или просто кликнуть тему в интернете.

    Так заканчивался для меня Афон.


    Пишу последние строки в канун Рождества 2014 года и пытаюсь суммировать свои ощущения, представления и понимаю, что  не в состоянии охватить и осмыслить это пространство.

     Ну, не вмещается эта планета, - нет, эта галактика в моё сознание.


     Я пытался живописать только  внешнюю, «цветовую» гамму этой земли, передать своё удивление, чаще изумление, косным и беспомощным языком своим. Внутреннюю, духовную, содержательную, -  настоящую составляющую Афона мне не понять. Не по моим знаниям и молитвенному опыту. И ещё. Преклоняюсь пред трудами, духовном делании афонских иноков, верую в несокрушимую силу их молитвы и особом предназначении нашего Отечества. Вот и сейчас, вслед за Честным Поясом Пресвятой Богородицы, впервые в истории Греции Дары волхвов покинули Святую Гору и привезены в Россию.


     Говорят, что Афон это не место, это путь. Справедливо,  хотя бы потому, что после него, точно знаю, -  я уже никогда не буду «как вчера», как до поездки.

     А, каким буду…

 


PS. В последнюю  ночь,  в Уранаполисе, мне не давал спать шум на улице, а затем и в коридоре гостиницы. Кто-то бегал по нему; сквозь сон слышал,  как громко увещевал, успокаивал кого-то хриплый мужской голос; как глухо доносились чьи-то, почти детские рыдания. За завтраком, утром, я увидел группу в десять - двенадцать молодых людей с взрослыми, судя по всему, наставниками.  И одного юношу,  сидящего отдельно. В гламурной кожаной куртке и стильных вельветовых джинсах.

      Он, что называется, обращал на себя внимание.


      Лицо, расцарапанное, с ссадиной на  скуле, а главное, затравленный взгляд, никак не гармонировали с его общим, «преуспевающим»  видом. Хозяйка гостиницы   полька Каролина, поведала, что молодые люди, сильно перебрав алкоголя, бузили всю ночь, а под утро, один из них «со товарищи» поехал покататься на чужой машине, «забыв»  предупредить  об этом  хозяина. Полиция (к русским здесь относятся особенно тепло) не арестовала хулиганов, а оштрафовала их на семнадцать тысяч евро. Судя по лицам «делегации», денег осталось у них только-только…


     Каково же было моё удивление, когда через час с небольшим, все юные, - вышли во двор в  чёрном платье семинаристов, а взрослые, - в священническом облачении и двинулись с рюкзаками  на паром, отходящий на Афон.

    Все из какой-то украинской епархии.

    Господь  судья этим ребятам.


    Он даёт шанс  на исправление самым  последним грешникам. Возможно, этот урок будет главным  в жизни и этого парня. И если  Милосердная пускает его в Свои Приделы, значит и у него, может статься, будет свой путь…

 

 










Астраханская Митрополия, Московский Патриархат Русской Православной Церкви

Контактная информация:Адрес: 414032, Астрахань, 1-й Сенной пер., 11

Телефон: +7 (8512) 55-06-71